14-е правительство Исламской Республики Иран (ИРИ) во главе с действующим президентом страны Масудом Пезешкияном заметно усиливает политику в Центральной Азии, основанную на прагматическом подходе. Основной фокус регионального взаимодействия направлен на развитие торговли и транспортно-логистических связей. Такая цель гармонирует с иранской стратегией «Взгляд на Восток», призванной смягчить экономическую изоляцию Тегерана.
Международные санкции остаются главным ограничителем интеграции ИРИ с Центральной Азией. Несмотря на географическую близость, а также огромный ресурсный потенциал общий объем взаимной торговли остается не удовлетворительным, составляя чуть больше $1,5 млрд, хотя за последние годы этот показатель немного вырос. Поставлена цель увеличить товарооборот с Узбекистаном в четыре раза — до $2 млрд, с Казахстаном и Таджикистаном – до $1 млрд, с Туркменистаном – на 30%.
Расширяющиеся экспортные возможности государств Центральной Азии стимулируют к поиску новых потребительских рынков и эффективных путей сообщений с крупными экономиками мира. Иран сочетает в себе оба качества, что делает его ценным партнерам для региональной «пятерки». Кроме того, эта страна имеет солидный научно-технический опыт в машиностроении, энергетике, сельском хозяйстве, химической и фармацевтической промышленности, а также инвестиционную базу для налаживания совместных производств.
Разветвленная сеть автомобильных и железных дорог вкупе с наличием крупных портов в Индийском океане дают ИРИ важное преимущество в сотрудничестве с центральноазиатскими республиками, не имеющими прямого выхода к морю. Тегеран играет ключевую роль в формировании Евразийского сухопутного моста, призванного соединить Китай и Европу железнодорожными путями. Иранскую территорию по суше пересекают несколько транзитных маршрутов, проходящих с Востока на Запад, в работе которых также задействованы страны Центральной Азии. Активное развитие получил железнодорожный коридор «Китай-Казахстан-Узбекистан-Туркменистан-Иран-Турция-ЕС», параллельно функционирует мультимодальный маршрут «Китай-Кыргызстан-Узбекистан-Туркменистан-Иран-Турция-ЕС».
В свете актуализации для республик Центральной Азии южного направления транзита популярность набирает иранский глубоководный порт Чабахар, который модернизируется со стороны Индии и благодаря ей не обременен санкциями. В 2023 году Тегеран одобрил просьбу Ташкента присоединиться к Чабахарскому соглашению. В планах узбекской стороны строительство складов и терминала на территории морской гавани. Аналогичный вопрос рассматривается в Казахстане и Таджикистане. Также ведутся обсуждения по запуску транспортных коридоров из Центральной Азии в Индию с использованием дорожной и портовой инфраструктуры Ирана. Такое развитие подстегнет к интенсификации торговли с одной из крупнейших экономик мира, что полностью отвечает геоэкономическим интересам центральноазиатских государств.
В августе 2024 года стартовали контейнерные перевозки из индийских портов Мундра, Нхава-Шева и Ченнаи в Узбекистан через Иран (порт Бандар-Аббас) и Туркменистан. В марте 2025 года по тому же маршруту были организованы поставки грузов в Казахстан. Вместе с тем, Астана намерена строить специализированный терминал и логистический центр на берегу порта Шахид Раджаи на юге Ирана. Все эти эпизоды указывают на решительность государств Центральной Азии в сближении с Тегераном.
Центральноазиатский транзит также очень важен для ИРИ, учитывая переориентацию его внешней торговли на Восток. 15 мая 2025 года вступило в силу полноформатное соглашение о свободной торговле между странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Ираном, которое предусматривает резкое снижение таможенных пошлин практически на всю товарную номенклатуру. Больше всех от этого выиграет Россия, которая занимает лидирующую позицию в ЕАЭС и имеет внушительный товарооборот с Ираном ($4,8 млрд по итогам 2024 года). Однако крупнейшим торговым партнером Тегерана на Востоке был и остается Китай, в связи с чем, развитие транспортных коридоров через наш регион является принципиальным вопросом в повестке ирано-китайских отношений.
* Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.
