В своём комментарии Наргиза Умарова акцентирует внимание на растущей многовекторности и неопределённости в стратегии Узбекистана по развитию трансафганских транспортных коридоров. Отмечая активизацию работ по подготовке технико-экономического обоснования двух маршрутов — Кабульского и Кандагарского, — она подчёркивает, что участие России в проекте может изменить баланс прежних договорённостей, особенно с такими партнёрами, как ОАЭ и Катар. Эксперт обращает внимание на то, что ранее приоритетный Кабульский маршрут теперь сталкивается с конкуренцией со стороны альтернативного Кандагарского коридора, активно продвигаемого также Туркменистаном и потенциально интегрируемого в иранские инфраструктурные проекты.   Кандагарский маршрут рассматривается как выгодная альтернатива, позволяющая соединить Центральную Азию не только с Пакистаном, но и с Ираном и, шире, с Индией через порт Чабахар. Г-жа Умарова подчёркивает, что геополитическая реальность — нестабильность в Пакистане, осложнения в афгано-пакистанских отношениях, а также амбиции Москвы по расширению МТК «Север – Юг» — может склонить Ташкент к пересмотру своих транспортных приоритетов. При этом, как подчеркивает эксперт, отсутствие прозрачности в вопросе финансирования нового проекта и молчание узбекской стороны по поводу своих дальнейших шагов создают атмосферу неопределённости, в которой каждое дипломатическое движение приобретает стратегическое значение.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Мюнхенская речь вице-президента США Дж. Д. Вэнса о пересмотре вопросов безопасности в мире и на Европейском континенте становится толчком к переосмыслению европейского видения вопросов архитектуры безопасности. Европейские институты, подходы и ценностные рамки сохранят свою преемственность, однако их будущее развитие будет все больше разворачиваться с учетом перспективы ограниченного – или минимального – участия США. В этом контексте ожидается изменение политики Европы по отношению к Китаю, Индии, странам Центральной и Южной Азии, а также Ближнему Востоку и Кавказу. Особый интерес проявляется к Кавказу и Центральной Азии, которые могут сыграть роль связующего звена между Востоком и Западом. Геополитическое расположение этих регионов делает их весьма привлекательными для Европейского Союза, что нашло подтверждение в рамках первого саммита «Европейский Союз – Центральная Азия», завершившегося 4 апреля в Самарканде подписанием Совместной декларации.   Итоги саммита. Полномасштабная мобилизация «бюрократической машины» ЕС позволила вывести итоги саммита на высокий системный уровень сотрудничества. Было институционализировано двустороннее сотрудничество в формате регулярных встреч министров иностранных дел, рабочих групп и платформ высокого уровня.   Лидерами отмечена приверженность обеих сторон к углублению экономического и инвестиционного сотрудничества. Стоит отметить, что Евросоюз является вторым по объемам торгового оборота партнером Центральной Азии, уступая лишь Китаю. Как отметил Шавкат Мирзиёев на саммите, товарооборот между двумя регионами достиг 54 миллиардов евро в 2024 году. Более того, в ходе саммита между ЕС и Узбекистаном было достигнуто соглашение об открытии в стране регионального представительства Европейского инвестиционного банка (ЕИБ), что обусловлено объемом европейских вложений в региональные проекты, который уже достиг 40% от общих иностранных инвестиций в Центральной Азии. Урсула фон дер Ляйен, президент Европейской комиссии, объявила о старте нового инвестиционного пакета Global Gateway в размере 12 миллиардов евро, направленного на поддержку сотрудничества в сферах цифровой связи, воды и энергии, а также критического сырья.   Кроме того, ЕС выразил готовность к продолжению своей Глобальной стратегии по Центральной Азии (2019) в таких ключевых направлениях, как зеленый переход, борьба с изменением климата, энергетика, устойчивое сельское хозяйство, а также к расширению поддержки образовательных программ через Erasmus+, Horizon Europe, Digital Education, Marie Skłodowska-Curie Actions.   Также намечены цели по сотрудничеству в сфере безопасности, а именно улучшению борьбы с терроризмом, экстремизмом, наркотрафиком и организованной преступностью, а также управлению границами и миграцией через платформы LEICA и BOMCA.   Евразийская магистраль. Саммит вновь подчеркнул особую важность развития сети разветвленных логистических маршрутов и цепочек поставок на фоне все более углубляющейся глобальной фрагментации и геополитической нестабильности в ключевых транспортных узлах международной торговли. В этой связи наибольший интерес для ЕС представляет Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ), более известный как Средний, или Срединный коридор, соединяющий Китай с Европой через Центральную Азию, Каспийское и Черное моря. На его поддержку европейские институты уже обязались выделить 10 миллиардов евро в рамках инвестиционного форума в Брюсселе в январе 2024 года. Global Gateway в этой связи признан основным инструментом инфраструктурного взаимодействия ЕС и Центральной Азии. Таким образом, торговля больше не нуждается в поиске кратчайших или наименее затратных маршрутов – необходимы наиболее надежные и политически устойчивые цепочки поставок, способные противостоять неопределенности и укреплять стратегическую автономию.   Формат сотрудничества «регион-регион». Саммит продемонстрировал всестороннюю поддержку Европейским союзом процессов региональной интеграции стран Центральной Азии, продвигаемые за последние годы европейской стороной инициативы носили отчётливо общерегиональный характер. Наряду с развитием устойчивых двусторонних связей, необходимых для поддержания эффективности взаимодействия, региональные государства могут выходить за рамки формата С5+1, выстраивая партнёрство с Азербайджаном. Такая кооперация открывает перед Европейским союзом возможность формирования альтернативного Восточному направлению нового «Транскаспийского партнёрства ЕС».   При этом возрастает необходимость в более адресном сотрудничестве с отдельными субрегионами Европы, которые играют ключевую роль в обеспечении транзитных коридоров и энергетического взаимодействия. Центральная Азия уже обладает устойчивыми связями с Прибалтийскими странами, которые зарекомендовали себя как активные экономические и инвестиционные партнёры региона. Сложившийся опыт взаимодействия может служить прочной платформой для расширения партнёрских горизонтов и углубления кооперации с государствами Северной Европы, способствуя диверсификации внешнеэкономических связей и укреплению многоуровневого диалога.   Афганская дилемма. В условиях глобальных трансформаций Европейский Союз может также пересмотреть свою политику в отношении Афганистана. В ближайшем окружении ЕС его стратегический союзник США демонстрирует признаки постепенного восстановления политических каналов с Кабулом. В частности, бывший спецпредставитель США в Афганистане Залмай Халилзад неофициально посетил Афганистан в марте 2025 года. Тем не менее, Европейский Союз сохраняет осторожность в отношении Кабула по нескольким причинам:   Во-первых, ЕС возможно опасается репутационных потерь. Переговоры и дальнейшее сотрудничество с движением Талибан могут вызвать критику со стороны демократического мира.   Во-вторых, возобновление отношений с Афганистаном может повлечь за собой дальнейшую смену дискурса внутри ЕС, поскольку электорат не имеет схожих взглядов с Талибаном по поводу строительства гражданского общества в Афганистане.   В-третьих, в свете текущих стратегических приоритетов, Афганистан может восприниматься как периферийная территория, не оказывающий большого влияния на интересы ЕС в континентальной политике. Однако если Европа сделает больший акцент на углублении сотрудничества с Центральной Азией, Афганистан может обрести новую актуальность в качестве стратегического узла.   В этом контексте ЕС может выбрать стратегию диалога с Афганистаном через посредничество третьих сторон, при этом Узбекистан представляет собой наиболее подходящую платформу для такого посредничества. Европейские государства признают ключевую роль Ташкента в афганской повестке, учитывая общие интересы в обеспечении стабильности и развитии Афганистана, прежде всего через экономическое развитие. Идеи Президента Республики Узбекистан Шавката Мирзиёева, озвученные на первом саммите «Европейский Союз – Центральная Азия», о необходимости вовлечения Афганистана в ключевые региональные экономические процессы, совпадают с позицией Европы. Подобные инициативы могут стимулировать внимание европейских финансовых институтов к инвестиционным проектам на территории Афганистана, что станет важным шагом в укреплении экономической стабильности страны.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Комментарий подготовлен под руководством Муштарий Усмоновой   В комментарии авторства Парвины Кучмуродовой, студентки четвертого курса Университета мировой экономики и дипломатии и стажера Центра европейских исследований ИПМИ, представлен сравнительный анализ стратегий цифровизации Эстонии и Финляндии. Она рассматривает, как эти две страны стали мировыми лидерами в области цифрового управления, каждая из которых применяет различные, но весьма эффективные подходы к интеграции цифровых технологий в государственное управление, бизнес и повседневную жизнь. В то время как Эстония стала пионером радикальных цифровых преобразований благодаря своей инфраструктуре электронного правительства (например, системе обмена данными X-Road и программе электронного резидентства), Финляндия ставит во главу угла доступность цифровых технологий, надежную инфраструктуру ИКТ и тесную интеграцию бизнеса.   Анализ позволяет выделить ключевые различия: Эстония делает акцент на комплексных цифровых государственных услугах и глобальном охвате через инициативы по обмену знаниями, а Финляндия - на цифровой грамотности, доступности широкополосной связи и благоприятной для бизнеса цифровой политике. Автор также рассматривает, как эти две страны сотрудничают, в частности, через общие трансграничные цифровые структуры, демонстрируя приверженность развитию цифровизации за пределами национальных границ. Сравнивая эти модели, автор комментария предлагает понимание того, как различные национальные условия формируют цифровую политику, и дает ценные уроки для других стран, стремящихся усовершенствовать свое цифровое управление и модернизировать экономику.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

В комментарии М. Чюнейта Озшахина, доктора философии, приглашенного научного сотрудника Центра американских исследований, рассматривается эволюционирующая внешняя политика Турции в отношении Центральной Азии в контексте меняющейся глобальной геополитической динамики. Автор утверждает, что позиционирование Турции в регионе находится под влиянием политики крупных держав, включая Россию, Китай, ЕС и США. Он утверждает, что Турция перешла от традиционно западноцентричного подхода к более автономной внешней политике, взаимодействуя с множеством игроков, балансируя при этом между своими историческими союзами. Доктор Озшахин подчеркивает, что кризис на Украине, смена режима в Сирии и изменения в политике США при Дональде Трампе являются значительными факторами, формирующими региональную стратегию Турции.   Автор рассматривает продолжающееся влияние России в Центральной Азии и то, как ее участие в Украине и Сирии влияет на ее региональное положение. Доктор Озшахин утверждает, что Турция занимает двойственную позицию в отношении украинского конфликта, выступая посредником между Москвой и Киевом и одновременно оказывая Украине военную поддержку. Он также обсуждает, как недавняя поддержка Турцией сирийских оппозиционных сил после падения режима Асада может ухудшить ее отношения с Россией. Кроме того, он отмечает, что вызовы Москвы в этих конфликтах создают вакуум власти в Центральной Азии, который Китай активно заполняет с помощью экономических инициатив, таких как инициатива «Пояс и путь», наряду с укреплением связей с Турцией.   Далее эксперт рассматривает, как президентские выборы в США в ноябре 2024 года и возвращение Трампа к власти могут повлиять на глобальную политику, включая Центральную Азию. Он утверждает, что политика Трампа свидетельствует о переходе к одностороннему принуждению и снижении акцента на противостоянии с Россией, что может позволить Москве восстановить геополитическую позицию. В то же время сосредоточенность Трампа на противодействии Китаю может привести к более активному участию США в Центральной Азии, особенно в энергетическом и экономическом секторах. Он также предполагает, что напряженность в отношениях между ЕС и США может подтолкнуть европейские страны к более тесному сотрудничеству в сфере безопасности, что может неожиданно повысить стратегическое значение Турции в регионе.   В заключение автор считает, что внешняя политика Турции в Центральной Азии, скорее всего, будет развиваться в ответ на эти геополитические трансформации. Доктор Озшахин утверждает, что участие Турции в регионе – через экономические, военные и многосторонние инициативы, такие как Организация тюркских государств, – позиционирует ее как ключевого игрока на фоне растущей конкуренции между глобальными державами. Он предполагает, что в зависимости от результатов отношений Турции с ЕС и другими международными игроками, Анкара может стремиться либо к более глубокой интеграции с западными институтами, либо к прагматичному партнерству с Китаем, Россией и другими региональными игроками.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Комментарий подготовлен под руководством Центра исследований Афганистана и Южной Азии   В своем недавнем комментарии Фирдавс Азимкулов, стажер ИПМИ, обсуждает развивающиеся отношения между Узбекистаном и Афганистаном, особенно в свете официального визита муллы Абдул Гани Бародара, заместителя премьер-министра по экономическим вопросам Исламского Эмирата Афганистан, в Ташкент 22–23 февраля. Несмотря на то, что Узбекистан официально не признает правительство Талибана, его взаимодействие отражает региональную тенденцию к фактической нормализации. Примечательно, что официальные лица «Талибана» были встречены в аэропорту назначенным ими послом шейхом Абдул Гафаром Бахром – такой дипломатический ход ранее был возможен только в отношении ОАЭ и Китая.   Этот визит последовал за поездкой премьер-министра Узбекистана Абдуллы Арипова в Кабул 17 августа 2024 года, в ходе которой были заключены торговые и инвестиционные сделки на сумму 2,5 миллиарда долларов. Недавние переговоры между заместителем премьер-министра Узбекистана по торговле и инвестициям Джамшидом Ходжаевым и делегатами Талибана говорят о том, что эта цифра может вырасти. Мулла Бародар призвал центральный банк Узбекистана оказать банковскую помощь для укрепления коммерческих связей и предложил использовать национальные валюты во взаимной торговле. Кроме того, Узбекистан выразил готовность инвестировать в природные ресурсы Афганистана, включая создание цементного завода в провинции Саманган и начало реализации проекта газового месторождения Тоти-Майдан. Обе стороны также обсудили проект ЛЭП 500 кВ, стоимость которого была пересмотрена и составляет 222 миллиона долларов США, направленный на передачу энергии из Сурхандарьи в афганский район Дашт-и-Альван.   В комментарии подчеркивается, что эти события означают новый уровень межправительственной дипломатии между Узбекистаном и Афганистаном. Участвуя в совместных экономических инициативах и поощряя двусторонние инвестиции, обе страны стремятся укрепить свое экономическое и геополитическое положение. Примечательно, что Узбекистан стал первой страной, официально поднявшей флаг Исламского Эмирата Афганистан наряду со своим национальным флагом во время визита делегации, что символизирует растущее дипломатическое признание.   Читайте на Paradigma.uz   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

20 января текущего года Дональд Трамп официально вступил в должность 47-го президента Соединённых Штатов Америки. Из-за холодной погоды инаугурация прошла внутри здания Капитолия в г. Вашингтоне.   Церемониал и инаугурационная речь. На церемонии присутствовали здравствующие экс-президенты США, включая Джо Байдена, а также ключевые политические фигуры и высокопоставленные зарубежные гости, в частности, вице-президент Китая Хань Чжэн. Помимо политиков, на инаугурации присутствовали крупные бизнесмены, в частности, руководители технологических корпораций Илон Маск, Джефф Безос и Марк Цукерберг, а также генеральный директор TikTok Шоу Цзы Чу.   Незадолго до церемонии Байден подписал указ о помиловании членов своей семьи, что, учитывая отсутствие уголовных преследований в их отношении, фактически гарантирует им юридическую неприкосновенность в будущем. Также, Байден написал письмо Трампу, но не раскрыл его содержание. «Это между Трампом и мной», – сказал он. Трамп принял присягу вместе с вице-президентом Джей Ди Вэнсом, а торжественная обстановка, наполненная символическими деталями, придала историческую значимость событию.   В своей инаугурационной речи Трамп объявил о начале «золотого века Америки». Он заявил, что его миссия заключается в возрождении величия страны и улучшении благосостояния её граждан. В экономической сфере Трамп акцентировал внимание на необходимости «индустриального ренессанса», анонсировав программу «Возрождение Америки». Эта инициатива направлена на поддержку отечественного производства, сокращение налоговой нагрузки для бизнеса и устранение бюрократических барьеров. Кроме того, он пообещал усилить протекционистские меры, включая повышение пошлин на импорт, особенно в отношении Китая.   Трамп выразил уверенность в том, что Америка должна вновь стать мировым лидером в инновациях, промышленности и технологиях. Он также подтвердил своё намерение завершить строительство стены на границе с Мексикой, чтобы «раз и навсегда остановить нелегальную миграцию». В рамках ужесточения миграционной политики он пообещал ввести санкции против работодателей, нанимающих нелегальных мигрантов, и внедрить новую систему миграции, основанную на заслугах и экономическом вкладе мигрантов. Также была анонсирована программа депортации нелегальных мигрантов с криминальным прошлым, что, по его словам, повысит безопасность граждан. Мексиканские наркокартели будут признаны террористическими организациями, что позволит использовать против них регулярные воинские подразделения.   В области внешней политики Трамп заявил, что США будут стремиться к миру и сотрудничеству, но при этом твёрдо отстаивать свои национальные интересы. Он подчеркнул, что Америка не будет вмешиваться в конфликты, которые не касаются её прямых интересов, и сосредоточится на укреплении экономики и обороноспособности. Помимо этого, широкий резонанс вызвало его заявления о намерении вернуть контроль США над Панамским каналом. Президент подчеркнул, что передача Америкой контроля над каналом Панаме в 1999 г. была нецелесообразной.   На фоне продолжающихся дебатов о гендерной идентичности, Трамп заявил, что пол будет определяться исключительно как мужской или женский, что, по его словам, отражает биологическую природу человека. Кроме того, значительное внимание в его выступлении было уделено вопросам свободы слова и государственной цензуры, особенно в контексте цифровых платформ. Отвечая на критику в адрес правительства о контроле над интернетом, Трамп пообещал предпринять решительные шаги для снятия государственной цензуры и обеспечения права граждан на свободное выражение своих мнений. Этими заявлениями Трамп фактически обозначил намерение нанести сильнейший удар по идеологической платформе Демократической партии, что заставит её уйти в глухую оборону и начать кардинальное реформирование.   Первый день президентства. В первый день своего пребывания в Белом доме Трамп предпринял ряд решительных шагов, отменив 78 указов и меморандумов, принятых администрацией Байдена. Среди прочего, он объявил о помиловании большинства обвиняемых в штурме Капитолия в январе 2021 г. Также Трамп подписал указ, продлевающий возможность работы TikTok в США на 75 дней, и объявил и выходе США из Всемирной организации здравоохранения и Парижского соглашения по климату. Решение аргументировалось утратой доверия к международным организациям, что может ослабить позиции США как глобального лидера.   Как и было обещано в инаугурационной речи, Трамп подписал указ, которым распорядился начать процесс переименования Мексиканского залива в Американский. Были также подписаны указы об ужесточении условий предоставления гражданства США и усилении мер по незаконному пересечению южной границы. В сфере энергетики, Трамп подтвердил намерение увеличить добычу нефти и газа посредством открытия новых скважин и заявил о планах ввести чрезвычайное положение в сфере энергетики для стимулирования внутреннего производства, что отражает его приоритет на энергетическую независимость и экономический рост. Также Трамп намерен реформировать всю систему государственных органов, в частности, Федеральную резервную систему, что может повлечь изменение фундаментальных основ американской государственности и экономики.   Хотя российско-украинская тематика не была обозначена среди приоритетов, внимание Трампа к этой проблематике остается важной темой. Трамп заявил о готовности президента Зеленского к «сделке» с Россией, однако отметил неопределенность позиции Путина. Одновременно он заморозил все процессы финансовой помощи зарубежным странам, в том числе Украине, для оценки её эффективности с точки зрения национальных интересов США.   Помимо этого, Трамп объявил о старте крупнейшего проекта в истории технологий — развитие искусственного интеллекта (ИИ), на реализацию которого будет выделено $500 млрд. для создания суперкомпьютера и центра по обработке данных в Техасе. Так, Трамп аннулировал указ Байдена 2023 г., который ограничивал разработку ИИ ради «безопасности». Тем самым он дал понять, что его администрация ставку на технологическое лидерство США в глобальной гонке.   Главной задачей Трампа в ближайшее время станет формирование своего Кабинета. В Сенате США проходят слушания кандидатов на различные должности, рекомендованных самим Трампом. Так, в день инаугурации Сенат большинством голосов одобрил кандидатуру Марко Рубио на пост госсекретаря США. В первый день президентства Трампа был создан Департамент по повышению государственной эффективности во главе с Илоном Маском на правах президентского совета при Белом доме.   Инаугурация Дональда Трампа в 2025 г. стала символом продолжающейся трансформации американской политики. Возвращение к власти лидера, известного своим нестандартным подходом, вызвало многочисленные вопросы о будущем США и их роли на мировой арене. Долгосрочные последствия заявленных инициатив зависят от их реализации. Если администрация сумеет сбалансировать свои действия, не нарушая принципов демократии и прав меньшинств, это может способствовать укреплению доверия к политической системе. В противном случае, радикализация риторики и решений рискует усилить общественные противоречия.