Чжон Хонгпё, приглашенный научный сотрудник ИПМИ, исследует роль официальной помощи развитию спорта (ОПР) Южной Кореи в более широких рамках инициативы K-Silk Road. Автор объясняет, что после превращения Кореи из страны-получателя помощи в страну-донора она активно внедряет многосекторальные программы ОПР, при этом спорт становится отличительным инструментом для развития международного сотрудничества. Он подчеркивает, что спортивная ОПР не только способствует укреплению здоровья и благополучия в развивающихся странах, но и служит дипломатическим мостом, укрепляя отношения Кореи с Центральной Азией в условиях меняющейся геополитической динамики.   Он утверждает, что спортивная ОПР является важнейшим механизмом в рамках инициативы K-Silk Road, стратегической политики, направленной на укрепление связей между Южной Кореей и Центральной Азией. Чжон отмечает, что эта инициатива соответствует более широким дипломатическим целям Южной Кореи, особенно в свете таких глобальных событий, как война между Украиной и Россией и потенциальное возвращение Дональда Трампа на пост президента США. Автор подчеркивает важность участия Кореи в делах Центральной Азии посредством совместных программ обучения, обмена тренерами и развития местной спортивной инфраструктуры. Эти усилия, по его мнению, не только улучшают спортивные результаты в странах-получателях, но и способствуют развитию долгосрочных дипломатических и экономических партнерств.   Автор приводит конкретные примеры спортивной ОПР Кореи в Центральной Азии, такие как подготовка узбекских и казахских спортсменов на корейских объектах и отправка корейских тренеров в регион. Он подчеркивает, что эти инициативы выходят за рамки простого спортивного развития, способствуя социальной интеграции, гендерному равенству и общественному здравоохранению. Кроме того, эксперт обращает внимание на актуальные проблемы здравоохранения в Узбекистане, включая высокий уровень ожирения и сердечно-сосудистые заболевания, утверждая, что спортивная ОПР может сыграть преобразующую роль в решении этих проблем.   В заключение Чжон Хонгпё выступает за расширение спортивной ОПР за счет инноваций, основанных на искусственном интеллекте, используя технологический опыт Кореи для дальнейшего усиления ее воздействия. Он считает, что ИИ может произвести революцию в тренировках и анализе результатов, укрепив роль Кореи как лидера в спортивной дипломатии. Интегрируя передовые технологии в спортивную ОПР, Чжон утверждает, что Южная Корея может укрепить свое влияние в Центральной Азии, одновременно продвигая Цели устойчивого развития.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

В своей недавней статье, опубликованной в издании Central Asia-Caucasus Analyst, Наргиза Умарова рассматривает геополитические и экономические последствия развития трансафганских транспортных маршрутов. Она утверждает, что Центральная Азия стремится вернуть себе историческую роль важнейшего сухопутного транспортного узла, соединяющего Восток и Запад, а также Север и Юг. Диверсификация торговых маршрутов, особенно через Афганистан, является стратегическим приоритетом для многих центральноазиатских государств, поскольку позволяет снизить зависимость от традиционного транзита через Россию. Однако она предупреждает, что участие крупных держав – таких как Китай, Россия, Индия и Иран – создает сложную паутину конкурирующих интересов, которая может осложнить региональное сотрудничество.   Г-жа Умарова подчеркивает, что Афганистан при правлении талибов активно реализует инфраструктурные проекты, включая Кабульский коридор (соединяющий Узбекистан, Афганистан и Пакистан) и Лазуритовый коридор. Она отмечает, что несколько стран Центральной Азии конкурируют за формирование транзитного ландшафта региона. Узбекистан, например, выступает за железную дорогу Термез-Мазари-Шариф-Кабул-Пешавар, а Туркменистан и Казахстан поддерживают альтернативный Трансафганский коридор, связывающий Туркменистан с Пакистаном. Эти конкурирующие проекты не только отражают экономические амбиции, но и пересекаются с более широкими геополитическими стратегиями, поскольку региональные игроки стремятся закрепить свои позиции в торговых сетях Южной Азии.   В статье также рассматриваются стратегические интересы внешних держав. Россия стремится включить Афганистан в свой транспортный коридор «Север-Юг», чтобы облегчить торговлю с Южной Азией, в то время как Иран настаивает на альтернативных маршрутах в обход центральноазиатских конкурентов. Ближайшее завершение строительства железной дороги Хаф-Герат и долгосрочное видение Ираном транзитного коридора через Афганистан и Китай представляют собой вызов транзитным амбициям Центральной Азии. Аналогичным образом автор описывает усилия Индии по налаживанию связей с Центральной Азией через иранский порт Чабахар, минуя Пакистан. Далее она отмечает осторожное участие Китая в афганском транзите, особенно в связи с Ваханским коридором, который может создать прямую торговую связь между Афганистаном и Китаем, но при этом снизить значимость Центральной Азии как транзитного узла.   В заключение Наргиза Умарова подчеркивает, что расширение афганских транспортных коридоров открывает возможности для Центральной Азии, но в то же время создает риски усиления конкуренции и геополитического соперничества. Чтобы справиться с этими проблемами, она выступает за скоординированный региональный подход, при котором государства Центральной Азии сотрудничают, а не конкурируют, чтобы максимизировать взаимные экономические выгоды. Без такой координации, предупреждает она, внешние силы могут использовать разногласия в регионе, что может подорвать способность Центральной Азии использовать свой стратегический транзитный потенциал.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

В своей новой статье старший научный сотрудник ИПМИ Наргиза Умарова анализирует влияние афганской транспортной инфраструктуры на региональную интеграцию и экономические перспективы Центральной Азии. Автор подчеркивает, что после начала войны в Украине страны региона активизировали усилия по диверсификации своих торговых маршрутов, снижая зависимость от России. Особое внимание уделяется южному направлению транзита, где ключевыми партнерами Центральной Азии выступают Иран и Афганистан. Талибы, находясь у власти, демонстрируют решимость в развитии транспортных коридоров, включая строительство железных дорог и инфраструктурных объектов, таких как Кабульский и Лазуритовый коридоры.   Важной частью исследования является рассмотрение конкуренции и взаимодействия между различными государствами в сфере транспортной политики. Туркменистан и Казахстан продвигают альтернативный маршрут через «Торгунди-Герат-Кандагар-Спин-Булдак», который может соперничать с Трансафганской железной дорогой «Термез-Мазари-Шариф-Кабул-Пешавар», активно поддерживаемой Узбекистаном. Автор подчеркивает, что развитие этих маршрутов увеличивает транзитные возможности региона, но также может привести к геополитическим соперничествам и пересмотру стратегических интересов крупных игроков, таких как Россия, Иран и Китай.   Статья также затрагивает роль Москвы в афганском транзите. В условиях западных санкций Россия проявляет интерес к расширению Международного транспортного коридора «Север-Юг» с выходом на Пакистан через Афганистан. В этом контексте Узбекистан и Туркменистан могут сыграть ключевую роль, привлекая значительные грузопотоки. В то же время Иран и Индия развивают собственные инициативы, такие как Чабахарский порт и железнодорожные маршруты, стремясь обеспечить альтернативные пути связи с Центральной Азией, что может ослабить позиции узбекского Кабульского коридора.   В заключении Наргиза Умарова отмечает, что динамика афганского транзита несет как возможности, так и вызовы для Центральной Азии. Чтобы избежать межрегиональной конкуренции и усиления влияния внешних игроков, странам Центральной Азии следует выработать согласованную стратегию развития южного направления транзита. Такой подход обеспечит максимальную экономическую выгоду и укрепит их позиции в международной транспортной системе.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

В своей статье Исломхон Гафаров анализирует стратегические подходы России и Китая к интеграции Центральной и Южной Азии. Как отмечается в работе, взаимосвязанность этих регионов приобретает всё большее значение в геополитической повестке, а Россия и Китай демонстрируют конструктивистские подходы к развитию интеграционных процессов. Автор подчеркивает, что страны Центральной Азии заинтересованы в выходе к морским портам, тогда как государства Южной Азии стремятся к доступу на рынки Центральноазиатского региона.   Говоря о России, автор указывает, что её политика основывается на концепции «нового евразийства», в рамках которой она стремится к укреплению интеграции с Индией, Китаем, Ираном и другими государствами. Москва активизирует связи с Южной Азией через механизмы ШОС, а также использует понятия «Глобальный Юг» и «Мировое большинство», что, как отмечает автор, может ускорить интеграционные процессы в Евразийском макрорегионе.   Что касается Китая, статья подчёркивает его долгосрочную стратегию, ориентированную на создание инфраструктурных и экономических коридоров, таких как Инициатива «Один пояс, один путь». В этом контексте Пекин рассматривает Центральную и Южную Азию как важные звенья глобального экономического взаимодействия, развивая транспортные маршруты и усиливая торговые связи. Автор приходит к выводу, что, несмотря на различия в стратегиях, Россия и Китай разделяют общий интерес к углублению взаимосвязанности этих регионов.   Читайте статью на сайте CABAR.Asia   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Как утверждает Чжон Хонгпё, приглашенный научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований, роль корё-сарам (этнических корейцев в Центральной Азии) в рамках инициативы Южной Кореи «K-Silk Road» имеет важное историческое и культурное значение. В своем анализе Чжон подчеркивает транснациональное влияние Корё-сарам и их потенциальный вклад в дипломатическое и экономическое взаимодействие Кореи с Центральной Азией. Однако он утверждает, что, несмотря на свою стратегическую важность, Корё-сарам продолжают сталкиваться со значительными социально-экономическими проблемами, которые препятствуют их полноценному участию в более широком видении Южной Кореи в отношении региона.   По мнению исследователя, одной из важнейших проблем, стоящих перед Корё-сарам, является несоответствие политики Южной Кореи в отношении зарубежных корейцев. Он критикует эту политику за то, что она делает акцент на национальной однородности и укреплении идентичности, что, по его мнению, часто игнорирует уникальные исторические и социально-политические реалии диаспорных сообществ. Кроме того, как показано в исследовании, образовательные барьеры и ограниченная финансовая поддержка еще больше усугубляют проблемы, с которыми сталкиваются «Корё-сарам», ставя их в невыгодное положение по сравнению с другими зарубежными корейскими группами. Автор утверждает, что подобные ограничения коренятся в националистических принципах формирования политики, которые не учитывают разнообразный и сложный опыт этнических корейцев за рубежом.   Для решения этих проблем Чжон Хонгпё предлагает ряд комплексных стратегий, направленных на развитие инклюзивности. По его мнению, реформы стипендиальных программ, разработка индивидуальной визовой политики и создание инициатив, направленных на культурный обмен и глобальное гражданство, являются важными шагами на пути к преодолению существующих пробелов. Автор выступает за фундаментальный сдвиг в подходе Южной Кореи, отход от собственнической националистической парадигмы в пользу модели, основанной на разнообразии и гуманизме. Такой переход, по его мнению, не только поддержит Корё-сарам в преодолении социально-экономических проблем, но и позволит Южной Корее использовать их потенциал в качестве ценных посредников в укреплении связей с Центральной Азией.   Как заключает автор, проводя инклюзивную и перспективную политику, Южная Корея может укрепить свои позиции в качестве глобального лидера, одновременно углубляя взаимодействие с Центральной Азией. Он считает, что активное участие Корёсарама в инициативе «K-Silk Road» будет способствовать достижению ее целей, содействуя углублению дипломатического, экономического и культурного сотрудничества между Кореей и регионом Центральной Азии.   Прочесть и загрузить статью   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

В ноябре 2024 года доктор Исломхон Гафаров, старший научный сотрудник Центра изучения Афганистана и Южной Азии, получил степень доктора философии (PhD) по политическим наукам, успешно защитив диссертацию на тему «Современная внешняя политика США в Южной Азии (на примере Индии и Пакистана)».   Его исследование представляет собой комплексный анализ трансформации внешнеполитической стратегии США в южноазиатском регионе. Особое внимание было уделено международным отношениям через призму конструктивизма. Данный подход занимает ключевое место в теоретической части работы, поскольку конструктивизм рассматривает международные процессы не только через традиционные факторы силы и интересов, но и через идеологические и культурные аспекты. На примере внешней политики США в Южной Азии автор показывает, как эта теория применима к анализу долгосрочных отношений с Индией и Пакистаном. Автор утверждает, что внешняя политика США в регионе отражает не только прагматические стратегические цели, такие как сдерживание коммунизма или борьба с терроризмом, но и конструктивистские аспекты, такие как демократические ценности и восприятие союзников. Особенно ярко это проявляется в отношениях с Индией, которую США рассматривают как важного демократического партнера, разделяющего схожие идеологические принципы.   В исследовании показано, как за последние семь десятилетий Южная Азия превратилась в один из ключевых регионов, формирующих глобальную геополитическую динамику. Автор выделяет семь исторических периодов в эволюции американской внешней политики в регионе, начиная с 1947 года и заканчивая нынешним этапом после вывода войск из Афганистана в 2021 году. В работе также анализируются факторы, повлиявшие на трансформацию региональной политики США, включая превращение Индии в глобального игрока, развитие международного транспортного коридора Север-Юг, вступление Индии и Пакистана в ШОС и стратегический поворот Пакистана к сотрудничеству с Китаем.   Ключевым выводом исследования является выявление цикличности американской внешней политики в регионе, характеризующейся чередованием периодов активного участия и относительного дистанцирования. При этом наблюдается существенная трансформация приоритетов США: если в годы холодной войны главным региональным партнером был Пакистан, то в современных условиях акцент сместился в сторону развития стратегического партнерства с Индией.   Вашему вниманию представлен автореферат диссертации, в котором кратко изложены основные выводы исследования.   Прочесть и загрузить автореферат можно здесь   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.