Путешествие по Узбекистану в течение последнего месяца принесло много сюрпризов, но ни один из них не был столь поразительным для кинорежиссера, как необычайное внимание, уделяемое в стране качеству видеопроизводства: от студенческих аккаунтов в социальных сетях до образовательных учреждений, музыкальных клипов и видеороликов по безопасности полетов.   Наши первые визиты в различные университеты с самого начала намекнули на тенденцию к профессиональному производству медиаконтента, где даже студенческие мероприятия, такие как «Модель ООН» или дебаты, снимаются многочисленной медиакомандой с помощью профессиональных телевизионных камер и осветительного оборудования. На некоторых университетских мероприятиях, которые мы посетили, также присутствовали представители государственных телеканалов. По мере того как мы путешествовали по регионам за пределами Ташкента, посещая языковые центры, эта тенденция продолжалась. Даже в менее обеспеченных центрах с меньшим количеством студентов и явно ограниченными учебными ресурсами экскурсия всегда включала посещение «медиа-уголка» с беззеркальными камерами нового поколения, двумя ключевыми светильниками с софтбоксами, набором петличных микрофонов и RGB-световыми трубками. Эти установки, хотя и сложные и требующие профессиональных знаний для работы, удивительно одинаковы во всех регионах, несмотря на явные различия в масштабах и целях центров.   Коллаж из снимков, взятых из Instagram различных учебных центров   Откуда берется эта однородность в производстве видео? Является ли это результатом того, что небольшие предприятия следуют примеру устоявшихся центров, чтобы привлечь клиентов? Ответ, по-видимому, кроется как в культуре, так и в экономике.   В отличие от Северной Америки, где отполированный профессиональный контент, публикуемый в социальных сетях, особенно вертикальный видеоконтент, считается неаутентичным, курируемым и поэтому избегаемым, подход Узбекистана к видеоконтенту отражает отношение Восточной Азии. В Китае или Японии люди привыкли видеть профессиональную кинематографию наряду с прямыми трансляциями, направленными на продвижение товаров, и ассоциируют высокое качество видео с доверием к продукту. Камеры уровня просумаров, с помощью которых снимаются вертикальные видео, гораздо более распространены в азиатских странах. Аналогичная логика применима и в Узбекистане: учебные центры уделяют значительное внимание своему имиджу в Интернете, ориентируясь на алгоритм и население, которое предпочитает короткие видео.   В отличие от государственных школ, которые мы посетили, где администраторы и менеджеры в основном являются людьми старше 30 лет, недавно созданные языковые центры и частные школы все чаще управляются молодыми людьми. Одно из учебных заведений по изучению английского языка, которое мы посетили в Карши, независимо управлялось двумя сестрами в возрасте 21 и 17 лет. Для них социальные сети являются основным каналом для продвижения и набора студентов. Многие владельцы этих центров связывают большую часть своего успеха в маркетинге с профессиональным присутствием в СМИ. Брендинг имеет первостепенное значение, и с постоянно растущим рынком онлайн-курсов, предлагаемых этими центрами, продвижение в социальных сетях не исчезнет в ближайшее время. Как только конкретная формула набора студентов доказала свою эффективность, в данном случае это профессионально освещенный человек, стоящий перед книжной полкой, освещенной RGB-лампой, и объясняющий секреты поступления в престижные университеты США, другие последуют его примеру. Благодаря этим видео мы можем заглянуть в будущее образовательной системы Узбекистана и увидеть, какую роль в ней будут играть социальные сети. Предпринимательский дух очевиден: молодые люди делятся информацией, чтобы помочь другим, которые проходят через те же сложные испытания. Однако при информировании других о образовании стоит обратить особое внимание на потенциальную «потерю поколения» из-за чрезмерного копирования контента, явление, усиливаемое социальными сетями.   Музыкальные клипы, которые мы видели, также отражали стремление молодежи приблизиться к американской культуре. В отличие от азиатских, европейских и латиноамериканских музыкальных клипов с их характерными особенностями, большинство современных музыкальных клипов, которые в настоящее время возглавляют узбекские чарты, производятся в той же эстетике, что и их американские аналоги: зернистость, имитация пленки, яркая цветная типографика и множество отсылок к американской поп-культуре. Но такая тенденция среди молодежи может не отражать общие культурные тенденции Узбекистана.   Для обратного путешествия в Ташкент мы сели на рейс авиакомпании «Uzbekistan Airways». Видео по безопасности полетов всегда интересно сравнивать, особенно в случае национальных авиакомпаний. Эти видео представляют собой уникальный и специфический объект сравнения, который концентрирует в себе более широкие культурные тенденции страны и одновременно рассказывает нам о том, как страна хочет представить себя на мировой арене для иностранных путешественников. По сравнению с другими, стиль видео «Uzbekistan Airways» занимает интересное промежуточное положение.   Большинство видеороликов богатых ближневосточных авиакомпаний, как и их страны, ориентированы на западную культурную чувствительность. «Qatar Airways» пригласила Кевина Харта в качестве диктора своего видеоролика, а элементы катарской культуры присутствуют в нем лишь в качестве мозаики на заднем плане. Видеоролик «Uzbekistan Airways» по стилю все еще близок к западным авиаперевозчикам. Как и в видеороликах «Air Canada» или «Air France», каждый отдельный сегмент — ремни безопасности, откидные спинки, спасательные жилеты — снят в разных регионах страны, чтобы продемонстрировать ее разнообразие. Демонстрация систем безопасности самолета сочетается с другими элементами или декорациями. Багажные полки — это ручные узбекские корзины с базара, а аварийные огни — аллея Шах-и-Зинда.   Несмотря на западную форму, суть видео по-прежнему глубоко узбекская. Узбекские костюмы и музыка доминируют в видео на протяжении всего ролика. Видео «Air Astana» предлагает очень близкую точку сравнения. Фильм с демонстрацией мер безопасности снят аналогичным образом в различных местах Казахстана, с демонстрацией функций безопасности, интегрированных в гибридную обстановку. Однако он кажется более ориентированным на Запад. В отличие от традиционной музыки, которую использует «Uzbekistan Airways», «Air Astana» ремикширует культурные музыкальные мотивы с электро-попом, устраняя слой культурной гордости, ощущаемый в видео «Uzbekistan Airways». Такие пейзажи, как площадь Регистан и Аяз-Кала, привлекают людей, желающих узнать о культуре Узбекистана, а не изображают страну как больничную страну чудес для западных туристов.   Узбекистан быстро развивается. Из анекдотических наблюдений и неформальных разговоров во время этой поездки мы можем ясно увидеть огромную привлекательность американской культуры для молодежи. Тем не менее, как и в более широком контексте международных отношений страны, ключевым моментом будет умение лавировать между внешним влиянием и сохранением внутренней идентичности. В сфере СМИ, образования и культурного экспорта Узбекистан находится на перепутье — и то, как он решит рассказать свою историю, определит не только то, как его будет воспринимать мир, но и то, как это поколение и следующее поколение будут воспринимать себя.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Доклад Международного валютного фонда «Перспективы мировой экономики: критический момент на фоне изменений в политике.» (World Economic Outlook: A Critical Juncture amid Policy Shifts) представил очень интересные исторические факты, оценки и прогнозы развития мировой экономики в 2025 году и на 2026 год.   Согласно прогнозу МВФ, темпы мирового роста будут ниже и составят в пределах 2,8% в 2025 году и 3% - в 2026 году по сравнению с уровнем в 3,3%, который прогнозировался для обоих годов еще в январе 2025 года. Ожидается, что в 2025 году рост в странах с развитой экономикой составит 1,4%, а в США рост может замедлится до 1,8%, обусловленный возросшей неопределенностью в отношении экономической политики, напряженностью в торговле и ослаблением динамики спроса. Также и в зоне евро экономической рост замедлится на 0,2% и составит 0,8%. В странах с формирующимся рынком и развивающихся странах темпы роста замедлятся до 3,7% в 2025 году и до 3,9% в 2026 году. При этом ожидается существенное снижение роста для стран, в наибольшей степени пострадавших от недавних торговых мер, таких как Китай. Прогнозируется, что глобальная общая инфляция будет снижаться немного медленнее, чем ожидалось в январе 2025 года, и достигнет 4,3% в 2025 году и 3,6% в 2026 году. При этом для стран с развитой экономикой прогноз на 2025 год заметно скорректирован в сторону повышения, а для стран с формирующимся рынком и развивающихся странах он немного снижен. Также ожидается, что правительства стран с развитой экономикой в среднем ужесточат налогово-бюджетную политику в 2025-26 годах и, в меньшей степени, в 2027 году.   Как отмечается в докладе МВФ, стремительная эскалация напряженности в торговле и чрезвычайно высокий уровень неопределенности в мировой политике окажут значительное влияние на глобальную экономическую активность. В прогнозе доминирует позиция, что дальнейшее усиление неопределенности в торговой политике может привести к еще большему снижению темпов роста мировой экономики в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Так, ожидается, что рост мировой торговли замедлится в 2025 году до 1,7 процентного пункта. Этот прогноз отражает усиление тарифных ограничений, влияющих на торговые потоки.   По прогнозам МВФ, в Центральной Азии темпы роста ускорятся с предполагаемых 2,4 процента в 2024 году до 3,0 процента в 2025 году и до 3,5 процента в 2026 году. Рост ВВП в странах Центральной Азии прогнозируется следующим: в Казахстане в 2025 году – 4,9%, в 2026 году – 4,3%; Кыргызстане в 2025 году – 6,8%, в 2026 году – 5,3%; Таджикистане в 2025 году – 6,7%, в 2026 году – 5,0%; Туркменистане в 2025 году – 2,3%, в 2026 году – 2,3%; Узбекистане в 2025 году – 5,9%, в 2026 году – 5,8%.   В связи со складывающимися тенденциями в мировой экономике, МВФ в своем докладе призывает к осмотрительным действиям и расширению сотрудничества, подчеркивая, что первоочередной задачей должны стать восстановление стабильности в торговой политике и выработка взаимовыгодных договоренностей. По утверждению МВФ, мировой экономике нужна четкая и предсказуемая торговая система, предусматривающая устранение давно существующих недостатков в правилах международной торговли, включая повсеместное использование нетарифных барьеров или других мер, искажающих торговлю. Для этого потребуется улучшение сотрудничества.   Подводя итог, надо отметить, что ситуация в мировой экономике кардинально изменилась, государственные органы практически во многих странах пересматривают приоритеты своей как внешней, так и внутренней экономической политики.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Комментарий Эшвина Рагурамана представляет собой острую, ориентированную на политику критику недавнего решения президента Дональда Трампа о радикальном сокращении Совета национальной безопасности (СНБ) США. Материал утверждает, что этот шаг не только отражает опасную централизацию власти, но и создает риск повторения катастрофических ошибок, которые определили войну США в Афганистане.   Рагураман широко использует выводы Специального генерального инспектора по восстановлению Афганистана (SIGAR), который документально подтвердил, что провал в Афганистане был вызван не просто несовершенной тактикой, а был фундаментально обусловлен институциональной дисфункцией, в частности отсутствием стратегической согласованности, межведомственной координации, преемственности и надзора. Рагураман предупреждает, что, сократив СНБ и уволив многих из его опытных аналитиков и помощников без предварительного уведомления, администрация Трампа ликвидирует одну из основных гарантий, призванных предотвратить подобные политические катастрофы.   Автор рассматривает эволюцию роли СНБ в разных администрациях — от скромного штата при Джордже Буше-старшем до расширения после 11 сентября, последующего сокращения при Трампе и Обаме и позднейшего повторного инвестирования Байденом. Теперь, когда Трамп возвращается к модели лидерства, основанной на лояльности и вертикальной иерархии, которая отстраняет инакомыслие и мнение экспертов, Рагураман считает, что это больше, чем бюрократическая реструктуризация; это эрозия продуманного процесса принятия политических решений, которая может иметь смертельные последствия в реальном мире.   В конечном итоге, Рагураман считает, что институциональная память и координация, воплощенные в функционирующем СНБ, необходимы для предотвращения промахов во внешней политике. Игнорирование с трудом извлеченных уроков SIGAR, по его мнению, — это не просто ошибка, а приглашение истории повториться по-новому и, возможно, более опасным образом. Призраки Кабула, по его мнению, не исчезли — они намеренно воскрешаются.   Читайте на Inkstick Media   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Европа сегодня активно обсуждает планы милитаризации: усиление собственного военно-промышленного комплекса (ВПК), наращивание производства танков, самолётов, беспилотников, ракет, систем ПВО, спутников. Но есть один мало обсуждаемый фактор, который становится тихим, но грозным «бутылочным горлышком» этих амбиций: критическая зависимость от поставок редких элементов и стратегического сырья из Китая.     Согласно представленным данным на инфографике (2024), Европа зависит от поставок Китая: на 100 % - тяжёлые редкоземельные элементы (РЗЭ), на 97 % - магний, на 85 % - лёгкие РЗЭ, на 79 % - литий, на 71 % - галлий, на 65 % - висмут, на 62 % - ванадий, на 45 % - германий, барит, на 40 % - природный графит, на 32 % - вольфрам.   Это означает, что практически каждый сегмент военной, ИТ- и высокотехнологичной промышленности ЕС связан с КНР. Почему это критично?   Значение редких элементов в ВПК и ИТ Редкоземельные элементы (РЗЭ): ключевые материалы для производства авиационных двигателей, ракетных систем, высокоточных вооружений, навигационных систем, магнитов для электромоторов, лазерных установок и даже систем РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Магний: используется в легированных сплавах для авиастроения, бронетехники и ракет. Без него — ни лёгкого корпуса, ни прочных, жаростойких деталей. Литий: основной элемент аккумуляторов, питающих военную электронику, дроны, автономные системы и даже подводные аппараты. Галлий, германий: используются в ИТ — для производства полупроводников, ИК-датчиков, сенсоров, систем связи и радаров. Вольфрам, ванадий: тяжёлые металлы для сверхпрочных инструментов, брони, снарядов, бронебойных ядер. Скандий: облегчает сплавы для авиации и космоса, критичен для разработки лёгких, но прочных конструкций.   Почему зависимость опасна? Любой современный танк, истребитель, ракета или беспилотник — это не просто сталь и броня, это сложнейший набор сплавов, датчиков, электроники, коммуникационных модулей, батарей и композитов. Без этих элементов: танки становятся тяжелее и медленнее, самолёты теряют манёвренность, дроны не летают долго, ракеты не выдерживают высоких нагрузок, радары «слепнут».   Именно поэтому в России статистика по РЗМ давно засекречена, а в США и Европе эти цепочки тщательно анализируются. По сути, Китай, контролируя мировые поставки редкоземельных и других критических элементов, де-факто управляет потенциалом милитаризации любой страны.   Роль Китая: «глобальный клапан» Китай наращивал свою роль десятилетиями: захватил рынки дешёвой добычи и переработки, обогнал США и ЕС по технологиям очистки и разделения РЗЭ, купил доли в африканских и латиноамериканских шахтах.   Теперь, если Китай «прикрутит вентиль» — то в Европе, США, Индии и даже Японии буквально остановится производство высокоточного оружия, электроники, спутниковой аппаратуры и ИТ-оборудования.   Ранее Европа могла частично полагаться на поставки из России, Казахстана, Южной Африки, но из-за санкций, геополитики и нестабильности эти пути закрыты или ослаблены.   Перспективы Европы: что делать? Диверсификация поставок. ЕС уже вкладывается в проекты по добыче редких элементов внутри Европы (например, в Скандинавии и Португалии), но добыча там дороже, а экология — более жёстко регулируется. Снижение зависимости через переработку. Рециклинг (например, из старой электроники) даёт только частичное решение — объёмы пока слишком малы. Заключение альянсов с Африкой и Латинской Америкой. ЕС активно ищет долгосрочные контракты с Нигером, ДРК, Бразилией, но это долгий процесс. Сотрудничество с США и Японией. Создание общих резервов, стратегических запасов и совместных проектов по переработке.   Пока Европа обсуждает перевооружение, Китай остаётся невидимым дирижёром этих процессов. Без доступа к магнию, скандию, лития, галлия и редкоземельных элементов любые амбиции ЕС в ВПК или ИТ — это не более чем планы на бумаге. Европа уже сегодня находится в стратегической зависимости, которая способна в любой момент превратиться в геополитическую уязвимость.   И если завтра Пекин решит ограничить поставки, Европа рискует остаться без компонентов для современных систем вооружений — от беспилотников до ракет. Это главный вызов, который ЕС должен признать и адресовать уже сейчас.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

25 мая в Венесуэле прошли парламентские и региональные выборы, на которых правящая коалиция «Большой патриотический полюс» во главе с Единой социалистической партией (PSUV) одержала убедительную победу, получив около 82,7% голосов. Оппозиционные объединения показали значительно более скромные результаты: «Демократический альянс» – ~6,25% голосов; коалиция UNTC Única (партии «Новое время» и «Единство и перемены») – ~5,18%; движение «Соседская сила» – ~2,57%.   Явка избирателей составила лишь 42,6%, что свидетельствует о сравнительно низкой электоральной активности. Коалиция «Большой патриотический полюс» (Gran Polo Patriótico, включает PSUV президента Николаса Мадуро) получила 82,68% голосов, обеспечив себе подавляющее большинство мест в Национальной ассамблее. Для сравнения, наиболее успешный из допустимых к участию оппозиционных блоков – «Демократический альянс» – набрал лишь 6,25%, а другие объединения, такие как альянс UNTC Única и движение «Соседская сила», получили 5,18% и 2,57% соответственно. Совокупно все оппозиционные кандидаты набрали значительно менее 15% голосов, что привело к практически монопольному представительству провластной коалиции в новом парламенте и на уровне губернаторов регионов.   Одним из ключевых факторов, повлиявших на распределение голосов и низкую явку, стало решение основных лидеров оппозиции бойкотировать эти выборы. Ведущие фигуры антиправительственного лагеря, такие как Мария Корина Мачадо, публично призывали граждан воздержаться от голосования в знак протеста против официальных итогов прошлогодних президентских выборов. В июле 2024 года Венесуэла провела президентские выборы, результаты которых оппозиция не признала, заявив о своей победе, тогда как избирательные власти объявили победителем Мадуро. Призыв к бойкоту выборов 2025 года был также обусловлен продолжающимся давлением на оппозиционных активистов – независимые наблюдатели и правозащитные организации сообщали об арестах оппозиционных деятелей и других репрессиях накануне голосования. В результате большая часть населения, симпатизирующая оппозиции, проигнорировала выборы: по словам М. К. Мачадо, местами до 85% избирателей «не подчинились режиму» и не пришли на участки. Это объясняет, почему явка составила лишь около 42% от 21 млн зарегистрированных избирателей, что сопоставимо с низким уровнем участия в предыдущих местных выборах 2021 года (также бойкотированных оппозицией).   Помимо организованного бойкота, низкая активность избирателей отражает и общий кризис доверия к избирательной системе Венесуэлы. За последние годы власть существенно ограничила реальную конкуренцию: ряд оппозиционных партий были отстранены от выборов или расколоты через лояльные суды, а многие харизматичные лидеры протестного лагеря оказались в тюрьме, высланы из страны либо отстранены от политической деятельности. В такой обстановке значительная часть электората не видит смысла участвовать в голосовании, исход которого, по общему мнению оппонентов режима, предопределён в пользу правящей партии. Длительный экономический кризис усиливает апатию: многолетняя гиперинфляция, спад производства и международные санкции привели к массовой эмиграции миллионов венесуэльцев, а оставшиеся жители чаще заняты вопросами выживания, чем политическим участием. Все эти факторы совместно обусловили рекордно высокий процент голосов за провластный блок и минимальное представленность оппозиции во власти.   Ландшафт власти в Венесуэле после выборов 25 мая еще более сместился в пользу нынешнего руководства страны. Получив практически все места в Национальной ассамблее и выиграв 23 из 24 губернаторских постов, партия Мадуро и ее союзники теперь контролируют все ключевые уровни власти. В краткосрочной перспективе такая консолидация обеспечивает режиму определенную политическую стабильность – оппозиция лишена институциональных рычагов влияния, и вероятность правовых или парламентских вызовов курсу Мадуро сведена к минимуму. Представители правящей партии уже заявили о «победе мира и стабильности», подразумевая, что выборы подтвердили поддержку народом курса правительства.   Международная реакция. На международной арене прошедшие выборы, вероятно, углубят разногласия вокруг Венесуэлы. Страны и организации, критически настроенные по отношению к режиму Мадуро, расценят голосование 25 мая как недемократическое. Отсутствие независимых наблюдателей и массовый бойкот со стороны оппозиции уже привели к заявлениям о том, что выборы не отвечали стандартам свободного и честного волеизъявления. Соединённые Штаты, не признавшие легитимность предыдущих венесуэльских кампаний, после спорных президентских выборов 2024 года ужесточили санкционное давление и, очевидно, сохранят жесткую линию. В частности, Вашингтон (при администрации Дональда Трампа в 2025 году) отменил послабления для нефтяного сектора: американским властями было предписано компании Chevron свернуть операции в Венесуэле к 27 мая, фактически лишив Каракас одного из немногих легальных каналов продажи нефти. Это решение закрывает для правительства Мадуро важный источник валютной выручки и усиливает экономическую изоляцию страны.   Одновременно государства, союзные Каракасу (Россия, Куба, Иран и ряд левоцентристских правительств региона), поддержали итоги выборов. Так, российские наблюдатели заявили об отсутствии серьезных нарушений в ходе голосования и признали выборы прозрачными. Подобная поляризация мнений осложняет выработку единого подхода международных организаций (таких как Организация американских государств или ООН) к венесуэльскому кризису. Евросоюз и некоторые латиноамериканские посредники, вероятно, продолжат призывать к диалогу между правительством и оппозицией, но с учетом укрепления позиций Мадуро и ослабления оппонентов перспективы реальных переговоров выглядят туманными.   Таким образом, итоги выборов в Венесуэле, свидетельствуют о значительном укреплении позиций правящей коалиции «Большой патриотический полюс» и подтверждают сохраняющуюся политическую конфигурацию в стране. Однако низкая явка избирателей и ограниченное участие оппозиции, значительная часть которой бойкотировала голосование, указывают на наличие серьезных вызовов в области доверия граждан к избирательному процессу и политическим институтам.   Сложившаяся ситуация требует особого внимания к вопросам инклюзивности политического диалога и восстановления широкой общественной легитимности. Внутриполитическая стабильность, достигнутая в результате консолидации власти, может быть более устойчивой при условии обеспечения открытости, транспарентности и привлечения различных политических сил к обсуждению актуальных вопросов социально-экономического развития.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

В мае 2025 года Индия значительно продвинулась в укреплении энергетических и торговых связей с государствами Персидского залива, особенно с Объединёнными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) и Оманом. Эти шаги направлены на обеспечение стабильных поставок энергии, снижение торгового дефицита и расширение стратегического влияния Индии в регионе.   Соглашение с ОАЭ: расширение энергетического сотрудничества Индия и ОАЭ подписали ряд соглашений, охватывающих ключевые энергетические секторы. Среди них — долгосрочные контракты на поставку сжиженного природного газа (СПГ), расширение мощностей по хранению нефти в Индии и сотрудничество в области гражданской ядерной энергетики. В частности, Индия и ОАЭ заключили меморандум о взаимопонимании, предусматривающий участие индийских специалистов в эксплуатации и обслуживании АЭС Барака — первой атомной электростанции на Аравийском полуострове.   Предстоящее соглашение с Оманом: диверсификация поставок энергии Индия близка к заключению Всеобъемлющего экономического партнёрского соглашения (CEPA) с Оманом. Ожидается, что соглашение будет подписано в ближайшее время и приведёт к снижению пошлин на индийский экспорт на сумму около $3 млрд, включая сельскохозяйственную продукцию, ювелирные изделия и автомобили. В ответ Индия согласилась снизить пошлины на некоторые оманские товары, такие как нефтехимическая продукция и алюминий, с ограничением объёмов импорта.   Стратегическое значение региона Персидского залива Несмотря на увеличение импорта российской нефти после начала конфликта на Украине, Индия остаётся зависимой от поставок энергии из стран Персидского залива. Угроза усиления международных санкций в отношении российской нефти подчёркивает важность укрепления связей с государствами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (GCC) для обеспечения энергетической безопасности Индии.   Совместные проекты в области возобновляемой энергетики Индийские компании также активно участвуют в развитии возобновляемых источников энергии в регионе. Так, Jindal Renewables подписала соглашение с OQ Alternative Energy (OQAE) о совместной разработке и эксплуатации крупных объектов возобновляемой энергетики в Омане, включая проекты в области солнечной и ветровой энергетики.   Активизация Индии в укреплении энергетических и торговых связей с государствами Персидского залива отражает её стремление обеспечить стабильные поставки энергии, снизить торговый дефицит и усилить своё стратегическое присутствие в регионе. Соглашения с ОАЭ и Оманом открывают новые возможности для сотрудничества в традиционных и возобновляемых энергетических секторах, способствуя устойчивому экономическому развитию Индии.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.